Три апельсина. Итальянские народные сказки - Страница 19

— Зачем тебе Амброджо? Я понимаю в таких делах больше, чем он, и сам вылечу тёбя. Возьми листья шалфея,, завари их покрепче и делай горячие припарки. Хорошо бы ещё настоять ромашку и полоскать рот. Неплохо помогает нагретый песок в холщовом мешочке. Полезно также. . .

Герцог надавал столько советов, что у Гонеллы, пока он их выслушивал, начали подкашиваться ноги.

Вечером за столом герцога Лоренцо снова собрались гости. Герцог сидел во главе стола, а рядом примостился на своей скамеечке Гонелла. Повязку он уже снял.

— Ну, Гонелла, — сказал герцог, — что-то я не вижу обещанного списка медиков. Будем считать, что ты проиграл спор, и заберём назад наш заклад.

Тут герцог придвинул к себе серебряную вазу и увидел, что она пуста.

— Не беспокойтесь, ваше величество, — оказал спокойно Гонелла, я обменял золотые флорины на доказательство своей правоты. Вот вам список.

С этими словами он протянул герцогу длинный свиток. Герцог Лоренцо развернул его и начал читать вслух:

— Мессер Лючано, флорентийский купец, просвещённейший медик. Советует.. Настоятель флорентийского монастыря, фра Бенедетто.. .

Стены пышного зала, казалось, вот-вот рухнут, так громко смеялись герцог и его гости. Не смеялся только тот, чьё имя произносил вслух герцог. В списке уместилось триста имён и тысяча советов добровольных врачевателей. Гости уже изнемогали от смеха, когда Лоренцо свернул свиток, сказав:

— Вот и всё.

— Как всё? — воскликнул Гонелла. — Вы кое-кого забыли!

Он схватил свиток и прочёл:

— Хоть и последний в списке, но первый из первых медиков нашего славного города — его величество герцог Лоренцо Медичи — по прозванию Великолепный. Недаром он носит фамилию Медичи, — значит, в роду его были лекари. Лоренцо и сам утверждает, что лечит лучше, чем придворный врач Антонио Амброджо. Да и как может быть иначе, ведь в гербе его красуется шесть пилюль! При зубной боли герцог советует. ..

Тут зазвенели даже хрустальные подвески на люстрах. Не удержался от смеха и сам герцог.

— Ну, Гонелла, ты выиграл! — воскликнул он.

— А как же иначе! — отвечал шут. - Я не был бы шутом, если б не видел людей насквозь. Уж я-то знаю: единственное, что люди любят давать бесплатно, — это советы.

ПАСТУХ ИЗ КАЛЬТАНИСЕТТЫ

Вот что рассказывают, вот что пересказывают в наших краях.

В селении Кальтанисетта жил молодой пастух, по имени Мартино. Носил он всегда заплатанную куртку из грубого сукна, рваные башмаки, старую войлочную шляпу, а через плечо — холщовую сумку. «Э, — скажете вы, — зачем нам слушать про такого бедняка. Мы их и без ваших россказней видели немало, да и у самих в карманах монеты не часто бренчат». Так-то оно так, да ведь Мартино был красив, как ясное солнце на голубом небе. Даже, может, красивее. Потому что на солнце и взглянуть больно, а на Мартино смотри, сколько хочешь, пока самому не надоест. Надо ещё добавить, что Мартино к тому же лучше всех умел играть на пастушьей дудочке и звонче всех пел песни.

Мартино нанимался в пастухи то в одном селении, то в другом. И повсюду девушки умирали от любви к нему, парни — завидовали, а старики ласково улыбались. Вот Мартино и загордился.

Шёл он однажды из одной деревни в другую и присел отдохнуть на большом камне посреди полянки. Задумался, вынул из сумы дудочку и заиграл песенку. Услышала эту песенку лесная фея, и захотелось ей посмотреть, кто так хорошо играет. С маргаритки на клевер, с клевера на колокольчик, с колокольчика на гвоздичку — ведь феи порхают, как мотыльки, — добежала она до полянки.

— Ах, какой ты счастливый! — воскликнула фея, увидев Мартино. — Всякий, кто услышит тебя, — заслушается, всякий, кто взглянет, — залюбуется.

— Да что ты! Я самый несчастный человек на свете! Чтобы люди могли посмотреть на меня, мне приходится бродить, словно бездомной собаке, от деревни к деревне. А ведь я стою того, чтобы люди сами сбегались подивиться на меня. С такой красотой мне бы статуей быть. Тогда бы я стал счастливым!

— Ну, так я сделаю тебя счастливым. Мне это совсем нетрудно.

Тут фея дотронулась до Мартино своей волшебной палочкой. В тот же миг юноша превратился в прекрасную золотую статую. И войлочная его шляпа стала золотой, и заплатанная куртка, и ольховая дудочка. Золотым сделался даже камень, на котором сидел Мартино.

Фея захлопала в маленькие ладошки, радостно засмеялась и убежала — с гвоздички на колокольчик, с колокольчика на клевер, с клевера на маргаритку, а там и совсем скрылась в лесной чаще. А золотой пастух остался сидеть посреди полянки на золотом камне.

Исполнилось желание Мартино. Из ближних и дальних сёл приходили люди полюбоваться на него. По вечерам на полянке собирались парни и девушки. Иногда они пели, иногда кто-нибудь из парней принимался играть на скрипке, а все остальные плясали.

Только Мартино оставался недвижным. А как ему хотелось петь и плясать со всеми вместе! Он пытался поднести дудочку к губам, но золотая рука не слушалась его. Пробовал запеть, но из золотого горла не вылетало ни звука. Собирался сплясать с какой-нибудь красоткой, но золотые ноги не отрывались от золотого камня. . . Даже крикнуть от горя он не мог, даже заплакать, потому что слёзы не вытекали из-под тяжёлых золотых век.

Так проходили день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем. Ровно через три года на полянку — с цветка на цветок, с травинки на травинку — прибежала фея.